В категории материалов: 176
Показано материалов: 81-85 |
Страницы: « 1 2 ... 15 16 17 18 19 ... 35 36 » |
|
- Да, король Наваррский?
- Короля Наваррского нет дома, - сказал Ортон, еще настойчивее загораживая дверь, - значит, вам незачем и входить.
- Отговорки! Враки! - сказал Морвель. - Ну-ка отойди!
Беарнцы вообще упрямы, и этот, не струсив, заворчал, как ворчат собаки у него в горах.
- Не войдете! Короля здесь нет, - объявил Ортон и вцепился в дверь.
Морвель подал знак; все четверо набросились на упрямца и стали отрывать его от дверной рамы, за которую он ухватился; он открыл было рот, чтобы крикнуть, но Морвель зажал ему рот рукой.
Ортон укусил убийцу, тот с глухим стоном отдернул руку и ударил слугу по голове эфесом шпаги. Ортон зашатался и крикнул:
- К оружию! К оружию!
Голос его прервался, он упал и потерял сознание.
Убийцы перешагнули через его тело, двое остались у двери, а двое других, предводительствуемые Морвелем, вошли в спальню.
При свете лампы, горевшей на ночном столике, они увидели кровать. Полог был задернут.
- Ого! А ведь он как будто перестал храпеть, - заметил лейтенант.
- Ну, вперед! - приказал Морвель.
При звуке его голоса из-за полога раздался хриплый крик, похожий скорее на рычанье льва, чем на голос человека, полог стремительно распахнулся, и показался мужчина в кольчуге и шлеме, покрывавшем голову до самых глаз, - он сидел на кровати, держа в руке по пистолету и положив на колени шпагу.
Едва Морвель увидел это лицо и узнал де Муи, как почувствовал, что волосы у него на голове шевелятся и встают дыбом; он страшно побледнел, рот его наполнился слюной, и он попятился, как будто перед ним было привидение.
Сидевшая фигура внезапно встала и шагнула вперед на столько же, на сколько отступил Морвель, - таким образом, тот, кому грозили смертью, казалось, наступал, а тот, кто грозил смертью, казалось, бежал.
- Ага, злодей! - глухим голосом произнес де Муи. - Ты пришел убить и меня, как убил моего отца?!
Двое стражников, вошедших в спальню короля вместе с Морвелем, услышали эти грозные слова, и одновременно с этими словами дуло пистолета поднялось на уровень лба Морвеля. Морвель упал на колени в то самое мгновение, когда де Муи нажал на спуск; раздался выстрел, и один из стражников, стоявший за спиной Морвеля и, таким образом, лишившийся заслона, упал, получив пулю в сердце. Морвель сейчас же ответил выстрелом, но пуля расплющилась о кольчугу де Муи.
Де Муи, мгновенно измерив глазами расстояние, весь собрался для прыжка, одним махом своей большой шпаги раскроил череп другому стражнику, повернулся к Морвелю, и они скрестили шпаги.
Бой был страшным, но коротким. На четвертом выпаде Морвель почувствовал у себя в горле холод стали; он испустил сдавленный крик, упал навзничь и, падая, опрокинул лампу, которая тут же и потухла.
Тогда де Муи, пользуясь темнотой, сильный и ловкий. как гомеровский герой, опустив голову, бросился в переднюю, сбил с ног одного стражника, оттолкнул второго, мелькнул, как молния, между двумя другими, стоявшими у входной двери, выпустил еще две пули, оставившие выбоины на стене коридора, и теперь он был спасен: у него оставался еще один заряженный пистолет в придачу к шпаге, наносившей такие страшные удары.
Одно мгновение де Муи колебался: бежать ему к герцогу Алансонскому, который, как показалось ему, только что приоткрыл свою дверь, или попытаться уйти из Лувра. Он принял второе решение, сперва замедлил шаг, затем одним скачком перемахнул через десять ступенек, подошел к пропускной калитке, сказал пароль и устремился вперед с криком:
- Бегите наверх: там убивают по приказанию короля! Воспользовавшись тем, что часовых озадачили эти слова, тем более что им предшествовали выстрелы, де Муи пешком дошел до улицы Кок и там исчез, не получив ни единой царапины.
В эту самую минуту Екатерина остановила командира своей охраны и сказала:
- Останьтесь здесь, я сама посмотрю, что там происходит.
- Опасность, которой может подвергнуться ваше величество, требует, чтобы я сопровождал вас, - заметил командир.
- Останьтесь здесь, сударь! - сказала Екатерина уже более повелительным тоном. - У королей есть охрана более могучая, нежели оружие, изобретенное человеком.
Командир остался в комнате.
Екатерина взяла лампу, сунула голые ноги в бархатные туфли без задников, вышла из опочивальни в коридор, еще полный пороховым дымом, и двинулась, бесстрастная и холодная, как призрак, к покоям короля Наваррского.
Всюду снова воцарилась тишина.
Екатерина подошла к входной двери, переступила через порог и прежде всего увидела в передней лежавшего без чувств Ортона.
- Так! Вот слуга. Дальше мы, конечно, найдем и господина! - произнесла она и прошла в следующую дверь.
Здесь нога ее наткнулась на чей-то труп; она опустила лампу: это был стражник с разрубленной головой; он уже умер.
В трех шагах от него лежал раненный пулей лейтенант, испускавший последний хриплый вздох.
Наконец, у кровати валялся третий, бледный как смерть; кровь струилась из двух ран у него на шее; вытянув стиснутые в кулак руки, он пытался подняться.
Это был Морвель.
Дрожь пробежала по телу Екатерины; посмотрев сперва на пустую кровать, она оглядела комнату, тщетно стараясь найти среди людей, плававших в собственной крови, труп, который надеялась увидеть.
Морвель узнал Екатерину; глаза его страшно расширились, и он сделал жест отчаяния протянутой к ней рукой.
- Где он? - тихо спросила она. - Что с ним? Негодяи, вы его упустили!
Морвель попытался выговорить несколько слов, но из его раненой гортани вырвался лишь невнятный свист, красноватая пена окрасила его губы, и он покачал головой, выражая таким образом и свое бессилие, и боль.
- Говори же! - крикнула Екатерина. - Говори! Скажи хоть одно слово!
Морвель показал на свою рану, снова издал какие-то бессвязные звуки, попытался пересилить себя, но только захрипел и потерял сознание.
Екатерина огляделась: вокруг нее лежали трупы и умирающие; по комнате текли ручьи крови; могильная тишина стояла над этой сценой.
Она попыталась еще раз заговорить с Морвелем, но не могла привести его в сознание: теперь он лежал не только безгласен, но и недвижим; из-под его камзола высовывалась бумага - это был приказ об аресте, подписанный королем. Екатерина схватила его и спрятала у себя на груди.
В эту минуту она услышала, что у нее за спиной чуть скрипнула половица; она обернулась и увидела герцога Алансонского, стоявшего в дверях спальни, - шум невольно привлек его сюда; когда же он увидел, что здесь происходит, на него нашел столбняк.
- Вы здесь? - спросила Екатерина.
- Да, сударыня. Боже мой, что случилось? - в свою очередь спросил герцог.
- Идите к себе, Франсуа, вы все скоро узнаете. Герцог Алансонский был не так уж неосведомлен об этом происшествии, как думала Екатерина. Едва по коридору раздались шаги, как он стал прислушиваться. А увидев людей, входивших к королю Наваррскому, он сопоставил это с тем, что сказала ему Екатерина, догадался, что должно произойти, и теперь предвкушал минуту, когда увидит, что опасного друга уничтожила рука сильнее его руки. |
|
- Все кончено, все кончено! - сказала Екатерина. - Командир! - продолжала она, обращаясь к де Нансе. - Надеюсь, что если это был скандал во дворце, то завтра вы строго накажете виновных. Продолжайте чтение, Карлотта.
Екатерина снова откинулась на подушку с полнейшей невозмутимостью, которая, однако, очень походила на изнеможение, ибо присутствующие заметили крупные капли пота, выступившие у нее на лице.
Госпожа де Сов подчинилась этому повелению, но читали только ее глаза и губы. Мысль же ее, обратившаяся к другим предметам, говорила ей о страшной опасности, нависшей над дорогой ее сердцу головой. Через несколько минут этой внутренней борьбы между волнением и требованиями этикета г-жа де Сов почувствовала себя так скверно, что голос ее прервался, книга выскользнула у нее из рук, а сама она упала в обморок.
Внезапно послышался страшный грохот; тяжелый топот прокатился по коридору; раздались два выстрела, от которых задребезжали стекла, и Екатерина, изумленная столь затянувшейся борьбой, приподнялась на постели, прямая, бледная, с широко раскрытыми глазами, но когда командир охраны хотел выбежать в коридор, она остановила его.
- Пусть все остаются здесь, - приказала она, - я сама пойду узнаю, что происходит.
А происходило, или, вернее, уже произошло, вот что.
Утром де Муи получил от Ортона ключ от покоев Генриха. В полой части ключа он обнаружил свернутую трубочкой записку. Он вытащил ее с помощью булавки.
Это был пароль для входа в Лувр на ближайшую ночь.
Кроме того, Ортон на словах передал де Муи приглашение Генриха явиться к нему в Лувр в десять часов вечера.
В половине десятого де Муи надел кольчугу, испытать прочность которой ему уже не однажды предоставлялась возможность, натянул сверху шелковый камзол, пристегнул шпагу, засунул за пояс пистолеты и все это прикрыл знаменитым вишневым плащом, точь-в-точь таким же, как плащ Ла Моля.
Мы уже видели, что Генрих, прежде чем зайти к себе, счел нужным нанести визит Маргарите и, пройдя к ней по потайной лестнице, успел как раз вовремя втолкнуть Ла Моля в опочивальню Маргариты и предстать вместо него перед глазами короля в столовой. Это произошло в ту самую минуту, когда благодаря присланному Генрихом паролю, а главное - знаменитому вишневому плащу в пропускную калитку Лувра вошел де Муи.
Стараясь, как всегда, сколь возможно лучше подражать походке Ла Моля, молодой человек поднялся наверх, к королю Наваррскому. В передней он увидел Ортона, который ждал его.
- Господин де Муи! - сказал горец. - Король вышел из Лувра, но приказал мне провести вас к нему и сказать, чтобы вы его подождали. Если он очень запоздает, он предлагает вам, как вам известно, лечь на его кровати.
Де Муи вошел в спальню без дальнейших объяснений, так как все, что сказал ему Ортон, было лишь повторением того, что он уже сказал ему утром.
Чтобы не терять времени даром, де Муи взял перо и чернила и, подойдя к висевшей на стене превосходной карте Франции, стал высчитывать и вычерчивать перегоны между Парижем и По.
Но эта работа отняла всего четверть часа, и, закончив ее, де Муи не знал, чем себя занять.
Де Муи несколько раз прошелся по комнате, протер глаза, зевнул, сел, встал и снова сел. Наконец, воспользовавшись предложением Генриха и извиняя себя свободой в обращении, существовавшей в то время между государями и их дворянами, он положил на ночной столик пистолеты, поставил на него лампу, разлегся на стоявшей в глубине комнаты кровати с темной обивкой, положил у бедра обнаженную шпагу и, в полной уверенности, что его не застанут врасплох, так как в соседней комнате был слуга, заснул крепким сном; вскоре под балдахином стал перекатываться его храп. Де Муи храпел, как настоящий обитатель казармы, и в этом отношении мог поспорить с самим королем Наваррским.
А в это время семь человек с кинжалами за поясами и с обнаженными шпагами в руках молча крались по коридору, в который выходила дверца из покоев Екатерины и дверь из покоев Генриха.
Один из семерки шел впереди. Кроме обнаженной шпаги и большого, как охотничий нож, кинжала, два надежных пистолета были прикреплены к его поясу серебряными застежками. Это был Морвель.
Подойдя к двери Генриха, он остановился.
- Вы вполне уверены, что в коридоре часовых нет? - спросил он одного из семерки, видимо, лейтенанта этого маленького отряда.
- Ни одного нет на посту, - ответил лейтенант.
- Хорошо, - сказал Морвель, - теперь остается узнать, у себя ли тот, кто нам нужен.
- Но ведь это покои короля Наваррского, капитан, - возразил лейтенант, хватая за руку Морвеля, уже взявшегося за дверной молоток.
- А кто вам сказал, что это не его покои? - спросил Морвель.
Все переглянулись в глубоком изумлении, а лейтенант сделал шаг назад.
- Фью-ю-ю! - свистнул лейтенант. - Как? Арестовать кого-нибудь в такое время, да еще в Лувре, да еще в покоях короля Наваррского?
- А что вы скажете, - спросил Морвель, - когда узнаете, что тот, кого мы сейчас должны арестовать, и есть король Наваррский?
- Скажу, капитан, что дело это серьезное и что без приказа, подписанного рукой короля Карла Девятого - Читайте, - перебил Морвель и, вынув из-под камзола приказ, полученный от Екатерины, протянул его лейтенанту.
- Хорошо, - прочитав приказ, сказал лейтенант, - мне больше нечего вам сказать.
- И вы готовы выполнить этот приказ?
- Готов.
- А вы? - продолжал Морвель, обращаясь к остальным.
Те почтительно поклонились.
- В таком случае выслушайте меня, господа, - сказал Морвель. - Вот план действий: двое остаются у этой двери, двое станут у опочивальни и двое войдут туда со мной.
- А дальше? - спросил лейтенант.
- Слушайте внимательно: нам приказано воспрепятствовать арестованному звать на помощь, кричать, сопротивляться; за малейшее нарушение этого приказа виновника покарают смертью.
- Так, так! Ему, значит, предоставлена свобода действий! - сказал лейтенант тому, кто должен был вместе с ним идти за Морвелем к королю.
- Полная свобода, - подтвердил Морвель.
- Бедняга король Наваррский, - сказал один из солдат, - теперь ему не сдобровать. Видно, ток уж ему на роду написано.
- И на бумаге, - добавил Морвель, взяв у лейтенанта приказ Екатерины и засунув его за пазуху.
Морвель вставил в замочную скважину ключ, полученный от Екатерины, и, оставив двух молодых человек у входной двери, вошел с четырьмя другими в переднюю.
- Ага! - произнес он, услышав раскатистый храп спящего, слышный даже в передней. - Как видно, мы найдем здесь то, чего ищем.
Но тут Ортон, полагая, что это вернулся его господин, тотчас вышел ему навстречу и столкнулся с пятью вооруженными людьми, уже вошедшими в первую комнату.
Увидав зловещее лицо Морвеля, по прозвищу Истребитель короля, верный слуга отступил и загородил собою дверь в другую комнату.
- Кто вы такой? - спросил Ортон. - Что вам нужно?
- Именем короля: где твой господин? - ответил Морвель.
- Мой господин? |
|
- Верно, - сказал он. - Но в Лувре все уже легли спать.
- Да, ваше высочество, и мы к вашим услугам. Прикажете впустить в опочивальню вашего высочества дворян, Дежурных при вашем отходе ко сну?
- Напротив, пройдите в маленькую залу и отпустите всех.
Молодые люди исполнили приказание, которое никого не удивило, ибо всем был хорошо известен характер герцога, а затем вернулись к нему.
- Ваше высочество, - спросил Коконнас, - вы ляжете спать или будете заниматься?
- Нет, господа, вы свободны до завтра.
- Вот так так! Похоже, что сегодня весь Лувр ночует не дома, - шепнул Коконнас на ухо Ла Молю. - Ночка будет хоть куда. Давай-ка и мы весело проведем ее!
Молодые люди, прыгая через четыре ступеньки, взбежали к себе наверх, схватили ночные шпаги и плащи, бросились вслед за своими дамами и нагнали их на углу улицы Кок-Сент-Оноре.
А герцог Алансонский заперся у себя в спальне и, раскрыв глаза и навострив уши, стал ждать тех непредвиденных событий, на которые намекнула ему королева-мать.
Глава 5
БОГ РАСПОЛАГАЕТ
Как сказал молодым людям герцог Алансонский, в Лувре царила глубокая тишина.
Маргарита и герцогиня Неверская отправились на улицу Тизон. Коконнас и Ла Моль пустились вдогонку за ними. Король и Генрих бродили по городу. Герцог Алансонский сидел у себя в смутном и тревожном ожидании событий, которые предсказывала королева-мать. Наконец Екатерина улеглась в постель, а г-жа де Сов, сидя у ее изголовья, читала вслух итальянские новеллы, очень смешившие добрую королеву.
Екатерина давно уже не была в таком прекрасном расположении духа. С большим аппетитом поужинав в обществе своих дам, посоветовавшись с врачом, подсчитав домашние расходы за истекший день, она заказала молебен за успех некоего предприятия, важного, как она сказала, для благополучия ее детей. Это был ее обычай - обычай, впрочем, общефлорентийский - заказывать при известных обстоятельствах молебны и обедни, смысл которых известен был только Богу да ей.
Она даже успела еще раз принять Рене и выбрать несколько новинок из его душистых пакетиков и богатого ассортимента парфюмерии.
- Пошлите узнать, - сказала она, - у себя ли моя дочь, королева Наваррская, и, если она дома, пусть ее попросят прийти посидеть со мной.
Паж, получивший это приказание, вышел и через минуту вернулся в сопровождении Жийоны.
- Я, однако, просила к себе госпожу, а не фрейлину, - заметила королева-мать.
- Я сочла своим долгом сама сообщить вашему величеству, - отвечала Жийона, - что королева Наваррская вышла из дому вместе со своей подругой, герцогиней Неверской.
- Ушла из дому об эту пору? - нахмурив брови, переспросила Екатерина. - Куда же она могла пойти?
- Смотреть алхимические опыты, которые будут ставить во дворце Гизов, в павильоне герцогини Неверской, - ответила Жийона.
- А когда она вернется? - спросила королева-мать.
- Опыты продлятся до глубокой ночи, - отвечала Жийона, - так что ее величество, возможно, останется у своей подруги до утра.
- Счастливица эта королева Наваррская, - тихо произнесла Екатерина, - она королева, а у нее есть друзья; она носит корону, ее называют «ваше величество», а у нее нет подданных, - какая счастливица!
Эта остроумная шутка вызвала затаенную улыбку у присутствующих.
- Впрочем, если она ушла из дому... - пробормотала Екатерина. - Ведь вы говорите, что она ушла?
- С полчаса тому назад.
- Ну что ж, идите.
Жийона поклонилась и вышла.
- Продолжайте читать, Карлотта, - сказала королева.
Госпожа де Сов продолжила чтение. Минут через десять Екатерина прервала чтицу.
- Ах да! Пусть удалят охрану из галереи, - приказала она.
Это был сигнал, которого дожидался Морвель.
Приказание королевы-матери было исполнено, и г-жа де Сов продолжала читать новеллу.
Она читала уже с четверть часа, и ничто не прерывало чтения, как вдруг до королевской спальни донесся долгий, протяжный и такой ужасный крик, что у присутствующих волосы встали дыбом.
Вслед за криком раздался пистолетный выстрел.
- Что с вами, Карлотта? Почему вы перестали читать? - спросила Екатерина.
- А разве вы не слышали? - побледнев, сказала молодая женщина.
- Что? - спросила Екатерина.
- Крик.
- И пистолетный выстрел, - добавил командир охраны.
- Крик, пистолетный выстрел! - повторила Екатерина. - Я ничего не слыхала... А кроме того, и крик, и пистолетный выстрел - разве это такая редкость в Лувре? Читайте, Карлотта, читайте!
- Да вы прислушайтесь, прислушайтесь, ваше величество! - заговорила г-жа де Сов, в то время как г-н де Нансе стоял, положив руку на эфес шпаги и не осмеливаясь выйти без позволения королевы, - слышите? Топот, ругательства!
- Не узнать ли, в чем дело? - спросил де Нансе.
- Нет, сударь, оставайтесь на своем , месте, - сказала Екатерина, приподнимаясь на локте словно для того, чтобы подчеркнуть непреложность приказания. - Кто же будет охранять меня в случае тревоги?.. Да это подрались какие-то пьяные швейцарцы!
Спокойствие королевы, с одной стороны, и ужас, реявший над всеми остальными, составляли такой бьющий в глаза контраст, что г-жа де Сов, несмотря на всю свою робость, устремила на королеву вопросительный взгляд.
- Но ведь похоже на то, что там кого-то убивают! - вскричала она.
- Кого же там убивают, по-вашему?
- Короля Наваррского! Шум доносится из его покоев.
- Дура! - тихо сказала королева, губы которой, при всем ее самообладании, начали как-то странно дергаться, и забормотала молитву. - Этой дуре всюду мерещится ее король Наваррский!
- Боже мой! Боже мой! - произнесла г-жа де Сов, откидываясь на спинку кресла. |
|
- Да, мое величество оказывает тебе честь увести тебя из Лувра. Марго, одолжи его мне; завтра утром я тебе его верну.
- Ах, что вы, брат мой! - молвила Маргарита. - Вы не нуждаетесь в позволении - здесь вы хозяин.
- Государь! Я пойду к себе взять другой плащ и сейчас же вернусь, - сказал Генрих.
- Не надо, Анрио; тот, что на тебе, вполне хорош.
- Но, государь... - попытался возразить Беарнец.
- Говорят тебе, не ходи, тысяча чертей! Ты что, не понимаешь, что тебе говорят? Идем со мной!
- Да, да, идите! - внезапно вмешалась Маргарита и сжала мужу руку: по особенному выражению глаз Карла она поняла, что происходит нечто весьма серьезное.
- Я готов, государь, - сказал Генрих.
Карл перевел взгляд на Коконнаса, который, продолжая выполнять обязанности осветителя, зажигал другие свечи.
- Кто этот дворянин? - спросил он Генриха, не сводя глаз с пьемонтца. - Часом, не господин де Ла Моль?
«Кто это ему наговорил про Ла Моля?» - подумала Маргарита.
- Нет, государь, - ответил Генрих. - Господина де Ла Моля здесь нет, и очень жаль, что его нет, а то я имел бы честь представить его вашему величеству вместе с его другом - господином де Коконнасом; они оба неразлучны, и оба служат у герцога Алансонского.
- Так, так! У великого стрелка! - сказал Карл. - Ну, ну!
Он нахмурил брови.
- А этот Ла Моль не гугенот? - продолжал он.
- Обращенный, государь, - ответил Генрих, - я за него отвечаю, как за самого себя.
- Если вы отвечаете за кого-нибудь, Анрио, то после того, что вы сегодня сделали, я уже не имею права сомневаться. Но все равно мне хотелось бы посмотреть на этого самого господина де Ла Моля. Ну, не беда, посмотрю когда-нибудь в другой раз.
Еще раз обшарив комнату своими большими глазами, Карл поцеловал Маргариту и, взяв под руку короля Наваррского, увел его с собой.
У дверей Лувра Генрих хотел остановиться и что-то сказать какому-то человеку.
- Идем, идем! Не задерживайся, Анрио! - сказал Карл. - Раз я говорю, что воздух Лувра сегодня вечером для тебя вреден, так верь мне, черт возьми!
«Что за черт! - подумал Генрих. - А как же де Муи? Что с ним будет? Ведь он останется совсем один у меня в комнате! Только бы воздух Лувра, вредный для меня, не оказался еще вреднее для него!».
- Да, вот что! - сказал король, когда они с Генрихом прошли подъемный мост. - Ты, значит, не против, что дворяне герцога Алансонского ухаживают за твоей женой?
- Как так, государь?
- А разве этот господин Коконнас не делает глазки Марго?
- Кто вам сказал?
- Да уж говорили! - ответил король.
- Это просто шутка, государь: господин де Коконнас делает глазки, это верно, но только герцогине Неверской.
- Вот как!
- Ручаюсь.
Карл расхохотался.
- Ну, хорошо, - сказал он, - пусть теперь герцог де Гиз попробует сплетничать: я утру ему нос, рассказав о похождениях его невестки. Впрочем, - спохватился Карл, - я не помню, о ком он говорил, - о господине де Коконнасе или о господине де Ла Моле.
- Ни о том, ни о другом, государь, - сказал Генрих. - За чувства моей жены я ручаюсь.
- Отлично, Анрио! Отлично! - сказал король. - Люблю тебя, когда ты такой. Клянусь честью, ты славный малый! Я думаю, что без тебя мне будет трудно обойтись.
Сказавши это, он свистнул особенным образом, и четверо дворян, ждавших на углу улицы Бове, тотчас подошли к королю, после чего они все вместе исчезли в закоулках города.
Пробило десять часов.
Когда король и Генрих ушли, Маргарит, просила:
- Так как же? Сядем опять за стол?
- Ну нет, - ответила герцогиня Неверская, - я натерпелась такого страха! Да здравствует домик в переулке Клош-Персе! Туда не войдешь без предварительной осады, там наши молодцы имеют право пустить в ход шпаги... Господин де Коконнас! Что вы ищете в шкафах и под диванами?
- Ищу моего Друга Ла Моля, - отвечал пьемонтец.
- Поищите лучше около моей опочивальни, - сказала Маргарита, - там есть такой кабинет...
- Хорошо, иду, иду, - ответил Коконнас и вошел в опочивальню.
- Ну, что там у вас? - послышался голос из темноты.
- Э, черт побери! У нас уже десерт.
- А король Наваррский?
- Он ничего не видит. Это - превосходный муж, и я желаю такого же моей жене. Только вот боюсь, что такой будет у нее разве что во втором браке.
- А король Карл?
- Ну, король - дело другое; он увел мужа.
- Правда?
- Да поверь мне. Кроме того, он сделал мне честь, посмотрел на меня косо, когда узнал, что я на службе у герцога Алансонского, и совсем уж свирепо, когда узнал, что я твой друг.
- Так ты думаешь, что ему говорили обо мне?
- Я не только думаю, я боюсь, что наговорили нечто не слишком для тебя приятное. Но сейчас дело не в этом: я думаю что наши дамы собираются совершить паломничество на улицу Руа-де-Сисиль и что мы будем сопровождать паломниц.
- Ты и сам прекрасно знаешь, что это невозможно.
- Как - невозможно?
- Да ведь мы сегодня дежурим у его королевского высочества.
- Черт побери! А ведь и верно! Я все забываю, что у нас есть должность и что мы имели честь превратиться из дворян в лакеев.
Друзья подошли к королеве и герцогине и объявили, что они обязаны присутствовать хотя бы при том, как герцог Алансонский будет ложиться в постель.
- Хорошо, - сказала герцогиня Неверская, - но мы уходим.
- можно узнать - куда? - спросил Коконнас.
- Вы слишком любопытны, - отвечала герцогиня. - Quaere et invenies <Ищи и найдешь (лат). (Евангелие от Матфея, VII, 7).>.
Молодые люди поклонились и со всех ног побежали наверх, к герцогу Алансонскому.
Герцог сидел у себя в кабинете и, видимо, ждал их.
- Ай-ай! Вы очень запоздали, господа, - сказал он.
- Только что пробило десять, ваше высочество, - отвечал Коконнас.
Герцог вынул из кармашка часы. |
|
- От вас и от моего дорогого брата Карла все будет принято, как благо, сударыня. Генрих поклонился и вышел. «Эге, братец Франсуа! - выйдя от герцога Алансонского, думал Генрих. - Теперь я уверен, что уеду не один и что заговор, имевший доселе только тело, получит и голову. Но будем осторожны! Екатерина сделала мне подарок, Екатерина обещала мне награду: тут скрыта какая-то дьявольская штука! Сегодня же вечером я посоветуюсь с Маргаритой».
Глава 4
БЛАГОДАРНОСТЬ КОРОЛЯ КАРЛА IX
Морвель провел часть дня в Оружейной палате короля, но когда Екатерина увидела, что приближается время возвращения с охоты, она приказала отвести к себе в молельню его и его подручных.
Как только Карл IX вернулся, кормилица сказала ему, что какой-то человек провел часть дня у него, и сначала Карл страшно разгневался, что кто-то позволил себе впустить в его покои постороннего. Но затем он попросил кормилицу описать наружность этого человека, и, когда она сказала, что это тот самый человек, которого как-то вечером она привела к нему по его же распоряжению, король сообразил, что это Морвель, и, вспомнив о приказе, который вырвала у него мать сегодня утром, он понял все.
- Вот тебе раз! В тот самый день, когда он спас мне жизнь! - проворчал Карл. - Время выбрано неудачно.
Подумав об этом, он сделал было несколько шагов, намереваясь спуститься к матери, но его остановила мысль:
«Черт подери! Если я заговорю с ней об этом, спорам конца не будет! Лучше будем действовать каждый со своей стороны».
- Кормилица! - сказал он. - Запри все двери и скажи королеве Елизавете <Карл IX был женат на Елизавете Австрийской, дочери императора Максимилиана. (Прим, автора).>, что я неважно себя чувствую после падения и буду спать у себя.
Кормилица пошла исполнять приказание, а Карл, так как было еще рано для осуществления его замысла, сел писать стихи.
За этим занятием время бежало для короля быстро. И когда начало бить девять часов вечера, он думал, что еще только семь. Карл принялся считать удары; с последним ударом он встал.
- Черт возьми! Пора! - сказал он.
Взяв плащ и шляпу, он вышел в потайную дверь, которая, по его приказу, была пробита в деревянной обшивке стены и о существовании которой не имела понятия даже Екатерина.
Карл IX направился прямо в покои Генриха. Генрих же от герцога Алансонского зашел к себе только переодеться и тотчас вышел.
«Наверно, он пошел ужинать к Марго, - подумал король. - Насколько я могу судить, они теперь в прекрасных отношениях».
И Карл направился к покоям Маргариты.
Маргарита привела к себе герцогиню Неверскую, Коконнаса и Ла Моля и вместе с ними закусывала сладкими пирожками и вареньем.
Карл IX постучался во входную дверь; ее открыла Жийона, но при виде короля она так испугалась, что едва нашла в себе силы сделать реверанс и, вместо того чтобы бегом предупредить свою госпожу о приходе августейшего гостя, впустила Карла, не дав королеве другого знака, кроме крика.
Король прошел переднюю и, услыхав взрывы смеха, доносившиеся из столовой, направился туда.
«Бедняга Анрио! - подумал он. - Он веселится, не чуя над собой беды».
- Это я, - сказал он, приподняв портьеру и высунув свое смеющееся лицо.
Маргарита отчаянно вскрикнула: это смеющееся лицо произвело на нее такое же впечатление, какое произвела бы голова Медузы. Сидя напротив двери, она сразу же узнала Карла.
Двое мужчин сидели спиной к королю.
- Его величество! - с ужасом воскликнула Маргарита и встала с места.
В то время как трое сотрапезников испытывали такое чувство, будто их головы вот-вот упадут с плеч, Коконнас не терял головы. Он тоже вскочил с места, но так неуклюже, что опрокинул стол, а вместе с ним попадали на пол бокалы, посуда и свечи.
На минуту воцарилась полная темнота и мертвая тишина.
- Удирай! - сказал Коконнас Ла Молю. - Смелей! Смелей!
Ла Моль не заставил просить себя дважды: он бросился к стене и стал ощупывать ее руками, стремясь попасть в опочивальню и спрятаться в столь хорошо знакомом ему кабинете.
Но едва он переступил порог опочивальни, как столкнулся с каким-то мужчиной, который только что вошел туда потайным ходом.
- Что все это значит? - в темноте заговорил Карл, и в голосе его послышались грозные ноты. - Разве я враг пирушек, что при виде меня происходит такая кутерьма? Эй, Анрио! Анрио! Где ты? Отвечай!
- Мы спасены! - прошептала Маргарита, схватив чью-то руку и приняв ее за руку Ла Моля. - Король думает, что мой муж в числе гостей.
- Я и оставлю его в этом заблуждении, не тревожьтесь, - сказал Генрих, отвечая в тон королеве.
- Великий Боже! - воскликнула Маргарита, выпуская руку, оказавшуюся рукой короля Наваррского.
- Тише! - сказал Генрих.
- Тысяча чертей! Что вы там шепчетесь? - крикнул Карл. - Генрих, отвечайте, где вы?
- Я здесь, государь, - раздался голос короля Наваррского.
- Черт возьми! - прошептал Коконнас, державший в углу герцогиню Неверскую. - Час от часу не легче!
- Теперь мы погибли окончательно, - ответила Анриетта.
Коконнас, чья смелость граничила с безрассудством, решив, что рано или поздно, а свечи зажечь придется, и чем раньше, тем лучше, выпустил руку герцогини Неверской, нашел среди осколков подсвечник, подошел к жаровне, раздул уголек и зажег свечу.
Комната осветилась.
Карл IX окинул ее вопрошающим взглядом.
Генрих стоял рядом с женой, герцогиня Неверская была в углу одна, а Коконнас, стоя посреди комнаты с подсвечником в руке, освещал всю сцену.
- Извините нас, брат мой, - сказала Маргарита, - мы вас не ждали.
- Вот почему, ваше величество, как вы изволили видеть, вы нас так и напугали! - заметила Анриетта.
- Я, вставая, опрокинул стол. Значит, перепугался не на шутку, - догадавшись обо всем, произнес Генрих.
Коконнас бросил на короля Наваррского взгляд, казалось, говоривший: «Прекрасно! Вот это муж так муж - все понимает с полуслова».
- Ну и кутерьма! - сказал Карл IX. - Анрио, твой ужин на полу. Пойдем со мной - ты закончишь ужин в другом месте; сегодня я кучу с тобой.
- Как, государь? - сказал Генрих. - Ваше величество оказывает мне такую честь? |
|