В категории материалов: 263
Показано материалов: 101-105 |
Страницы: « 1 2 ... 19 20 21 22 23 ... 52 53 » |
|
- Прямо невероятно, - сказал д'Артаньян, когда лодка везла их к
"Стандарту", - до чего этот молодой человек похож на кого-то, не могу
только вспомнить, на кого именно.
Они подъехали к трапу и через минуту были на палубе.
Но лошадей переправить на бриг было труднее, чем людей, и бриг мог
сняться с якоря только в восемь часов вечера.
Молодой человек сгорал от нетерпения и приказал поднять все паруса.
Портос, разбитый после трех бессонных ночей и семидесяти миль, проде-
ланных верхом, ушел к себе в каюту и тотчас заснул.
Д'Артаньян, преодолевая свое отвращение к Мордаунту, стал прогули-
ваться с ним по палубе, рассказывая ему тысячу мелочей и пытаясь вызвать
его на откровенность.
Мушкетона терзала морская болезнь.
XI
"ШОТЛАНДЕЦ КЛЯТВУ ПРЕСТУПИЛ, ЗА ГРОШ ОН КОРОЛЯ СГУБИЛ"
А теперь предоставим "Стандарту" спокойно плыть не в Лондон, как ду-
мали д'Артаньян и Портос, а в Даргем, куда Мордаунт должен был напра-
виться, согласно распоряжениям, полученным из Англии во время его пребы-
вания в Булони, и перенесемся в королевский лагерь, расположенный на бе-
регу Тайна, близ юрода Ньюкасла.
Здесь, между двумя реками, рядом с границей Шотландии, но еще на анг-
лийской земле, раскинулись палатки маленькой армии. Полночь. Воины, в
которых по их голым ногам, коротким юбкам, пестрым пледам и перу на ша-
почках легко признать шотландских горцев, скучаю г, стоя на часах. Луна,
пробиваясь сквозь густые тучи, всякий раз озаряет мушкеты часовых; и,
залитые ее светом, отчетливей выступают стены, крыши и колокольни горо-
да, который Карл I только что сдал парламентским войскам, так же как
Оксфорд и Ньюарк, еще державшие ею сторону в надежде на примирение.
В одном конце лагеря, возле огромной палатки, битком набитой шот-
ландскими офицерами, собравшимися на военный совет под предводительством
старого графа Левена, их командира, положив правую руку на шпагу, спит
на траве человек, одетый в платье для верховой езды.
В пятидесяти шагах от него другой человек, так же одетый, разговари-
вает с часовым-шотландцем. Хотя он и иностранец, он, видимо, настолько
привык к английскому языку, что понимает ответы своего собеседника, го-
ворящего на пертском наречии.
Когда в Ньюкасле пробило час пополуночи, спавший пробудился; потянув-
шись, как делает человек, открывающий глаза после глубокого сна, он вни-
мательно осмотрелся кругом и, увидев, что он один, встал, подошел к то-
му, кто беседовал с часовым, и затем пошел дальше. Другой, надо думать,
окончил свои расспросы, потому что через минуту простился с часовым и
непринужденно направился туда же, куда и первый.
Тот ждал его в тени палатки, стоявшей на дороге.
- Ну что, мой друг? - сказал он на чистейшем французском языке, на
каком когда-либо говаривали между Руапом и Туром.
- А то, мой друг, что нельзя терять ни минуты, надо предупредить ко-
роля.
- Что случилось?
- Долго рассказывать. К тому же вы сейчас сами услышите. Малейшее
слово, произнесенное здесь, может все погубить. Пойдем разыщем лорда
Винтера.
И оба направились в противоположный конец лагеря. Но так как весь ла-
герь занимал площадь не более чем в пятьсот квадратных футов, то они
быстро оказались у палатки того, кого искали.
- Твой господин спит, Топи? - спросил по-английски один из них у слу-
ги, лежавшего в первом отделении палатки, заменявшем переднюю.
- Нет, господин граф, не думаю, - ответил слуга - Разве что заснул
совсем недавно, так как он больше двух часов ходил взад и вперед, вер-
нувшись от короля. Они затихли только минут десять тому назад; впрочем,
вы можете сами посмотреть, - прибавил слуга, пропуская их в палатку.
Действительно, Винтер сидел перед отверстием, служившим окном, вдыхая
ночной воздух и меланхолически следя глазами за луной, мелькавшей, как
мы только что говорили, среди больших черных туч.
Друзья подошли к лорду Винтеру, который, подперев голову рукой, смот-
рел на небо. Он не слышал, как они вошли, и оставался в том же положе-
нии, пока не почувствовал прикосновения к своему плечу. Тогда он обер-
нулся, узнал Атоса и Арамиса и протянул им руку.
- Заметили вы, какого кровавого цвета сегодня луна? - сказал оп.
- Нет, - ответил Атос. - Она показалась мне такой же, как всегда.
- Посмотрите вы, сударь, - продолжал Винтер.
- Признаюсь, - произнес Арамис, - что я, как и граф де Ла Фер, не ви-
жу в ней ничего особенного.
- Граф, - промолвил Атос, - в таком опасном положении нужно смотреть
на землю, а не в небо. Хорошо ли вы знаете наших шотландцев и уверены вы
в них?
- В шотландцах? - спросил Винтер. - В каких шотландцах?
- О, боже мой, - сказал Атос, - в наших, в тех, которым доверился ко-
роль, в шотландцах графа Лечена.
- Нет, - ответил Винтер и затем прибавил: - Вы, значит, совсем но ви-
дите этого красноватого отлива на всем небе?
- Нисколько, - ответили вместе Атос и Арамис.
- Скажи ка, - продолжал Винтер, занятый все той же мыслью, - говорят,
во Франции ость предание, что накануне своей смерти Генрих Четвертый,
играя в шахматы с Бассомпьером, видел кровавые пятна на шахматной доске?
- Да, - сказал Атос, - и маршал мне самому несколько раз рассказывал
об этом.
- Так, - прошептал Винтер, - а на следующий день Генрих Четвертый был
убит.
- Но какая связь между этим видением Генриха Четвертого и вами? -
спросил Арамис.
- Никакой, господа. Я сумасшедший, право, что занимаю вас такими глу-
постями; ваше появление в моей палатке в такой час показывает, что вы
принесли мне какую-то важную весть.
- Да, милорд, - произнес Атос, - я желал бы поговорить с королем.
- С королем? Но он спит.
- Мне нужно сообщить ему нечто весьма важное.
- Разве нельзя отложить это до завтра?
- Нет, он должен немедленно узнать, в чем дело. Боюсь, что, может
быть, и сейчас уже поздно.
- Пойдемте, господа, - сказал Винтер.
Палатка Винтера стояла рядом с королевской; нечто вроде коридора сое-
диняло их. Этот коридор охранялся не часовыми, а доверенным камердинером
Карла I, так что в случае надобности король мог в ту же минуту снестись
со своим верным слугой.
- Эти господа пройдут со мною, - сказал Винтер.
Лакей поклонился и пропустил.
Действительно, уступая непреодолимой потребности в сне, король Карл
заснул на походной кровати, в своем черном камзоле и высоких сапогах,
расстегнув пояс и положив возле себя шляпу. Вошедшие приблизились, и
Атос, шедший впереди, с минуту молча всматривался в это благородное
бледное лицо, обрамленное длинными черными волосами, прилипшими к вискам
от пота во время тяжелого сна, и покрытое синими жилками, которые, каза-
лось, набухли от слез под усталыми глазами. |
|
- Да, ничего себе.
Оливен, сделав вид, что ничего не слышит, вошел в палатку.
- А чем он грешит, этот плут?
- Большой лакомка, - сказал Рауль.
- О сударь! - сказал Оливен, выступая вперед при этом обвинении.
- Немного вороват.
- О сударь, помилуйте!
- А главное, ужасный трус.
- О сударь, что вы, помилуйте! За что вы меня позорите?
- Черт побери! - вскричал д'Артаньян. - Знай, Оливен, что такие люди,
как мы, не держат у себя в услужении трусов. Ты можешь обкрадывать свое-
го господина, таскать его сладости и пить его вино, но - черт возьми! -
ты не смеешь быть трусом, или я отрублю тебе уши. Посмотри на Мушкетона,
скажи ему, чтобы он показал тебе свои честно заработанные рапы, и смот-
ри, какую печать достоинства наложила на его чело свойственная ему храб-
рость.
Мушкетон был на седьмом небе и охотно обнял бы д'Артаньяна, если бы
только посмел. Пока же он дал себе слово умереть за него при первом под-
ходящем случае.
- Прогоните этого плута, Рауль, - сказал д'Артаньян, - ведь если он
трус, он когда-нибудь обесчестит себя.
- Господин Рауль называет меня трусом, - воскликнул Оливен, - за то,
что я отказался его сопровождать, когда на днях он хотел драться с кор-
нетом из полка Граммона.
- Оливен, лакей всегда должен слушаться своего господина, - строго
сказал д'Артаньян.
И, отведя его в сторону, прибавил:
- Ты хорошо сделал, если господин твой был неправ, и вот тебе за это
экю; но если его когда-нибудь оскорбят, а ты не дашь себя четвертовать
за него, то я отрежу тебе язык и вымажу им твою физиономию. Запомни это.
Оливен поклонился и опустил экю в карман.
- А теперь, мой друг Рауль, - сказал д'Артаньян, - мы уезжаем, дю
Валлон и я, в качестве посланников. Я не могу сказать вам, с какой
целью: я этого и сам еще не знаю. Но если вам что-нибудь понадобится,
напишите Мадлен Тюркен, в гостиницу "Козочка" на Тиктонскоп улице, и бе-
рите у нее деньги, как у своего банкира, но только умеренно, потому что,
предупреждаю вас, ее кошелек набит все же но так туго, как у д'Эмери.
Он обнял своего временного воспитанника и передав его в мощные
объятия Портоса. Грозный великан поднял его на воздух и прижал к своему
благородному сердцу.
- Теперь в дорогу! - сказал д'Артаньян.
И они снова направились в Булонь, куда прибыли к вечеру на своих
взмыленных лошадях.
В десяти шагах от того места, где они остановились, прежде чем
въехать в город, стоял молодой человек, весь в черном; он, казалось,
поджидал кого-то и, завидя и, уже не спускал с них глаз.
Д'Артаньян подошел к нему и, заметив, что он глядит на него в упор,
сказал:
- Эй, любезный, я не люблю, чтобы меня так мерили с ног до головы.
- Милостивый государь, - произнес молодой человек, не отвечая на рез-
кость д'Артаньяна, - скажите, пожалуйста, не из Парижа ли вы?
Д'Артаньян подумал, что это какой-нибудь любопытный, которому хочется
разузнать столичные новости.
- Да, сударь, - отвечал он помягче.
- Не собираетесь ли вы остановиться в гостинице "Герб Англии"?
- Да, сударь.
- Не имеете ли вы поручений от его преосвященства кардинала Мазарини?
- Да, сударь.
- В таком случае, - сказал молодой человек, - у вас есть до меня де-
ло. Я Мордаунт.
- А, - прошептал д'Артаньян, - тот самый, которого Атос советует мне
остерегаться.
- А, - пробормотал Портос, - тот самый, которого Арамис просит меня
придушить.
Оба внимательно посмотрели на молодого человека.
Тот неправильно истолковал их взгляд.
- Вы сомневаетесь в моей личности? - сказал он. - В таком случае я
готов представить вам доказательства.
- Нет, не надо, - сказал д'Артаньян, - мы отдаем себя в ваше распоря-
жение.
- Тогда, господа, поедемте, не откладывая ни минуты - сказал Морда-
унт. - Сегодня последний день отсрочки, которой просил у меня кардинал.
Судно готово, и если бы вы не явились, я бы уехал без вас, потому что
генерал Оливер Кромвель с нетерпением ждет моего возвращения.
- Ага! - сказал д'Артаньян. - Значит, мы едем к генералу Оливеру
Кромвелю?
- Разве у вас нет письма к нему? - спросил молодой человек.
- У меня есть письмо, наружный конверт которого я должен был вскрыть
только в Лондоне; по так как вы сообщили, кому оно адресовано, то нет
надобности это откладывать.
Д'Артаньян разорвал конверт.
Письмо действительно было адресовано: "Господину Оливеру Кромвелю,
командующему армией английского народа".
"Вот странное поручение!" - подумал д'Артаньян.
- Кто этот Оливер Кромвель? - спросил тихонько Портос.
- Бывший пивовар, - ответил д'Артаньян.
- Не задумал ли Мазарини нажиться на пиве, вроде как мы на соломе? -
спросил Портос.
- Скорее, скорее, господа, - нетерпеливо воскликнул Мордаунт. - Едем-
те!
- Вот как, даже не поужинав, - сказал Портос. - Разве Кромвель не мо-
жет подождать немного?
- Да, по я... - сказал Мордаунт.
- Что вы? - спросил Портос.
- Я очень спешу.
- О, если речь идет о вас, - сказал Портос, - то это меня не касает-
ся, и я поужинаю с вашего позволения или без оного.
Мутный взгляд молодого человека вспыхнул и, казалось, готов был
сверкнуть молнией, но он удержался.
- Сударь, - продолжал д'Артаньян, - надо извинить проголодавшихся пу-
тешественников. К тому же наш ужин задержит нас недолго. Мы поскачем в
гостиницу, а вы идите пешком на пристань. Мы только перехватим кусочек
чего-нибудь и поспеем на пристань в одно время с вами.
- Как вам будет угодно, господа, только не опоздайте, - сказал Морда-
унт.
- Так-то будет лучше, - пробормотал Портос.
- Как зовется ваше судно? - спросил д'Артаньян.
- "Стандарт".
- Отлично. Через полчаса мы будем на борту.
И приятели, пришпорив коней, поскакали к гостинице "Герб Англии".
- Ну, что вы скажете об этом молодом человеке? - спросил д'Артаньян
на скаку.
- Скажу, что он мне очень не нравится, - отвечал Портос, - и что у
меня все время чесались руки последовать совету Арамиса.
- Берегитесь, Портос. Он посланный генерала Кромвеля, и нас примут,
думаю, не очень любезно, если мы заявим, что свернули шею его доверенно-
му лицу.
- Все равно, - сказал Портос, - я хорошо знаю, что Арамис дает только
хорошие советы.
- Слушайте, - сказал д'Артаньян, - когда наша миссия будет законче-
на...
- Ну?
- Если он привезет нас обратно во Францию...
- Тогда?
- Тогда мы посмотрим.
Тут приятели доехали до гостиницы "Герб Англии", где поужинали с
большим аппетитом. Вслед за тем они немедленно отправились на пристань.
Бриг уже готов был поднять паруса. На палубе его они увидели Мордаун-
та, который нетерпеливо шагал взад и вперед. |
|
Д'Артаньян продолжал:
"Атос завещает вам Рауля, а я завещаю вам месть. Если бы, по счастью,
вам попался в руки некий Мордаунт, велите Портосу отвести его в сторону
и свернуть ему шею. В письме я не смею говорить подробнее.
Арамис".
- Ну, это не такое уж трудное дело, - сказал Портос.
- Напротив, - мрачно сказал д'Артаньян, - оно невыполнимо.
- Почему?
- Потому что мы едем именно к этому Мордаунту в Булонь и вместе с ним
отправимся в Англию.
- Ну а что, если вместо этого Мордаунта мы поедем к нашим друзьям? -
сказал Портос с таким выразительным жестом, что это испугало бы целую
армию.
- Я уж сам об этом подумываю, - сказал д'Артаньян. - Но на письме нет
ни числа, ни штемпеля.
- Это верно, - сказал Портос.
И он забегал по комнате, жестикулируя, как сумасшедший, и поминутно
вытаскивая на треть шпагу из ножен.
Что касается д'Артаньяна, то он стоял с унылым видом, и на лице его
была глубокая печаль.
- Ах, как это нехорошо, - говорил он. - Атос нас оскорбляет, желая
умереть один. Это нехорошо.
Мушкетон, видя отчаяние обоих друзей, заливался слезами в своем углу.
- Довольно, - сказал д'Артаньян, - все это горю по поможет. Поедем
проститься с Раулем, как мы уже решили. Быть может, и он получил извес-
тие от Атоса.
- В самом деле, это мысль! - воскликнул Портос. - Право, мой дорогой
д'Артаньян, не знаю, как вам это удается, по у вас всегда являются прек-
расные мысли. Поедем проститься с Раулем.
Они сели на коней и поехали. Приехав на улицу СенДени, друзья застали
там большое стечение парода. Герцог Бофор только что прибыл из Вандома,
и коадъютор представлял его восхищенным и радостным парижанам.
С герцогом Бофором во главе они считали себя теперь непобедимыми.
Друзья свернули в переулок, чтобы не встречаться с принцем, и
подъехали к заставе Сен-Дени.
- Правда ли, - спросили часовые у наших всадников, - что Бофор прие-
хал в Париж?
- Конечно, правда, - ответил д'Артаньян, - и он послал нас навстречу
своему отцу, господину до Вандому, который тоже сюда едет.
- Да здравствует Бофор! - крикнули часовые.
Они почтительно расступились, чтобы пропустить посланцев великого
принца.
Выехав из города, наши герои, не знавшие усталости и никогда не па-
давшие духом, понеслись во весь опор; их лошади летели, а они не перес-
тавая говорили об Атосе в Арамисе.
Мушкетон испытывал невообразимые муки, по как добрый слуга утешался
сознанием, что оба его господина тоже немало страдают, хотя и по-друго-
му. Ибо он уже привык смотреть на д'Артаньяна как на своего второго гос-
подина и повиновался ему даже лучше и быстрее, нежели Портосу.
Лагерь французской армии был расположен между Сент-Омером и Ламбом.
Друзья сделали крюк до самого лагеря и подробно рассказали про бегство
короля и королевы, о чем до армии дошли пока только смутные слухи. Они
нашли Рауля близ его палатки лежащим на охапке сипа, из которой лошадь
его потихоньку щипала клочок за клочком. Глаза молодого человека были
красны, и он казался очень печальным. Маршал Граммон и граф до Гиш вер-
нулись в Париж, и бедный юноша остался совершенно один.
Подняв глаза, Рауль увидел перед собой двух всадников, смотревших на
него; он узнал их и устремился к ним с распростертыми объятиями.
- А, это вы, дорогие друзья! - воскликнул он. - Вы за мной? Вы
возьмете меня с собой? Не имеете ли вы известий от моего опекуна?
- А разве вы не получали от него писем? - спросил у молодого человека
д'Артаньян.
- Увы, пет, сударь, и я, право, не знаю, что с ним сталось. Я беспо-
коюсь, так беспокоюсь, что готов плакать.
И действительно, две крупные слезы скатились по загорелым щекам юно-
ши.
Портос отвернулся в сторону, чтобы его доброе круглое лицо не выдало
того, что делалось у него на сердце.
- Что за черт! - сказал д'Артаньян, растроганный больше, чем ког-
да-либо. - Не отчаивайтесь, мой друг; хотя вы не получали писем от гра-
фа, зато мы получили... одно...
- А, в самом деле? - воскликнул Рауль.
- И даже очень успокоительное, - сказал д'Артаньян, видя, какую ра-
дость принесло молодому человеку это известие.
- Оно с вами? - спросил Рауль.
- Да, то есть оно было со мной, - сказал д'Артаньян, делая вид, что
ищет его. - Подождите, оно должно быть здесь, в моем кармане. Он пишет о
своем возвращении. Не так ли, Портос?
Хотя д'Артаньян и был гасконец, он все же не хотел взять на себя од-
ного бремя этой лжи.
- Да, - сказал Портос, кашляя.
- О, покажите мне ею письмо! - сказал молодой человек.
- Да я только что читал его. Неужели я потерял его? Ах, черт возьми,
у меня порвался карман.
- О да, господин Рауль, - сказал Мушкетон, - и письмо было такое уте-
шительное. Господа читали мне его, и я плакал от радости.
- Но, по крайней мере, господин д'Артаньян, вы знаете, где он? -
спросил Рауль, и лицо его слегка прояснилось.
- Ну еще бы! - сказал д'Артаньян. - Конечно, знаю. Но только это тай-
на.
- Не для меня же, наверное?
- Нет, не для вас, и я вам скажу, где он.
Портос удивленно воззрился на д'Артаньяна.
"Куда бы, черт возьми, подальше заслать его, чтобы Рауль не вздумал к
нему отправиться", - пробормотал про себя д'Артаньян.
- Ну, так где же он, сударь? - спросил Рауль своим нежным, ласковым
голосом.
- В Константинополе.
- У турок? - воскликнул Рауль. - Боже мой, что вы говорите!
- А что, это вас пугает? - сказал д'Артаньян - Ба, что значат турки
для таких людей, как граф де Ла Фер и аббат д'Эрбле?
- А его друг с ним? - сказал Рауль. - Это меня всетаки успокаивает.
"Как он умен, этот дьявол д'Артаньян! - думал Портос, восхищенный
хитростью своего друга.
- А теперь, - продолжав д'Артаньян, спеша переменить разговор, - вот
вам пятьдесят пистолей, присланных от графа с тем же курьером. Полагаю,
что у вас больше нет денег и что они будут вам очень кстати.
- У меня еще есть двадцать пистолей.
- Все равно берите, будет семьдесят.
- А если вам нужно еще... - сказал Портос, опуская руку в карман.
- Благодарю вас, - отвечал Рауль, краснея, - тысячу раз благодарю.
В эту минуту показался Оливен.
- Кстати, - сказал д'Артаньян так, чтобы лакей мог его слышать, - до-
вольны ли вы Оливеном? |
|
X
ВЕСТИ ОТ АРАМИСА
Д'Артаньян направился прямо в конюшню. Светало. В стойлах он нашел
свою лошадь и лошадь Портоса; однако в кормушках было пусто. Он сжалился
над бедными животными и пошел в угол конюшни, где виднелось немного со-
ломы, уцелевшей, по-видимому, от ночного опустошения; вдруг, собирая но-
гой солому, он наткнулся концом сапога на что-то большое и круглое. Это
был человек, который, получив удар, вероятно в чувствительное место,
вскрикнул и, поднявшись на колени, стал протирать глаза. Перед д'Ар-
таньяном был Мушкетон, который, оставшись без соломы, отнял ее у лоша-
дей.
- Живее, Мушкетон! - крикнул д'Артаньян. - В дорогу, в дорогу!
Узнав голос друга своего господина, Мушкетон вскочил, но, поднимаясь,
выронил несколько золотых, незаконно нажитых ночью.
- Ого! - сказал д'Артаньян, поднимая один из золотых и поднося его к
носу. - Какой странный запах у этого золота! Оно пахнет соломой.
Мушкетон густо покраснел и так смутился, что гасконец расхохотался и
сказал ему:
- Портос рассердился бы, милейший мой Мушкетон, но я тебя прощаю;
пусть это золото послужит лекарством для твоей раны. Ну, живей в путь!
Мушкетон тотчас же повеселел, быстро оседлал лошадь своего господина
и, но слишком морщась, уселся на свою.
Тем временем явился и Портос с очень кислым видом. Он удивился как
нельзя больше бодрости д'Артаньяна и веселости Мушкетона.
- А, вот оно что? - сказал он. - Вы, значит, с чином, а я барон?
- Мы едем за грамотами, - сказал д'Артаньян, - Мазарини подпишет их
после нашего возвращения.
- А куда мы едем? - спросил Портос.
- Прежде всего в Париж, - ответил д'Артаньян. -
Мне нужно там устроить кое-какие дела.
- Хорошо, едем в Париж, - сказал Портос.
И они оба поскакали в Париж.
Подъехав к заставе, они были поражены боевым видом столицы. Народ во-
пил около разбитой вдребезги кареты; рядом стояли пленники, пытавшиеся
бежать из Парижа, - какой-то старик и две женщины.
Напротив, когда д'Артаньян и Портос попросили, чтобы их пропустили в
город, толпа выразила им свой полный восторг. Их приняли за дезертиров
королевской партии и хотели привлечь на свою сторону.
- Что делает король? - спрашивали они.
- Спит.
- А испанка?
- Десятый сон видит.
- А проклятый итальянец?
- Бодрствует. Держитесь крепче; если они уехали, то, конечно, не без
умысла. Но так как, в сущности, сила на вашей стороне, - продолжал д'Ар-
таньян, - то стоит ли вам обижать стариков и женщин? Принимайтесь лучше
за настоящее дело.
В толпе с удовольствием выслушали эти слова и отпустили дам, которые
поблагодарили д'Артаньяна красноречивым взглядом.
- Теперь вперед! - скомандовал д'Артаньян.
И они продолжали свой путь, пробираясь сквозь баррикады, перескакивая
через цепи, тесня людей, расспрашивая и отвечая на вопросы.
На площади Пале-Рояля д'Артаньян увидел сержанта, который обучал во-
енному делу пять-шесть сотен горожан. Это был Планше, использовавший для
городской милиции опыт, полученный на службе в Пьемонтском полку.
Проходя мимо д'Артаньяна, он узнал своего бывшего хозяина.
- Здравствуйте, господин Д'Артаньян, - сказал он с гордым видом.
- Здравствуйте, господин Дюлорье, - ответил д'Артаньян.
Планше остановился и вытаращил на д'Артаньяна глаза. Видя, что на-
чальник остановился, первый ряд остановился тоже, а за ним и остальные
ряды.
- Эти горожане ужасно смешны, - сказал д'Артаньян Портосу и направил-
ся дальше.
Минут через пять они спешились у гостиницы "Козочка".
Прекрасная Мадлен бросилась навстречу д'Артаньяну.
- Любезная госпожа Тюркен, - сказал д'Артаньян, - если у вас есть
деньги, закопайте их поскорее; если есть драгоценности, припрячьте их
немедленно; если есть должники, выжмите из них деньги; если есть креди-
торы, не платите им.
- Почему так? - спросила Мадлен.
- Потому что Париж будет превращен в груду пепла, подобно Вавилону, о
котором вы, должно быть, слышали.
- И вы оставляете меня в такую минуту!
- Сейчас же, - сказал д'Артаньян.
- Куда же вы отправляетесь?
- Ах, вы оказали бы мне огромную услугу, сообщив мне это.
- О, боже мой, боже мой!
- Нет ли у вас писем для меня? - спросил д'Артаньян, делая своей хо-
зяйке знак рукой, чтобы она перестала причитать, так как, мол, всякие
жалобы все равно бесполезны.
- Есть письмо, которое только что пришло.
Она подала его д'Артаньяну.
- От Атоса! - воскликнул д'Артаньян, узнав твердый и острый почерк
своего друга.
- А! - сказал Портос. - Посмотрим-ка, что он пишет.
Д'Артаньян распечатал письмо и прочел!
"Дорогой д'Артаньян, дорогой дю Валлон, мои добрые друзья, быть мо-
жет, я в последний раз шлю вам весть о себе. Нам с Арамисом очень не по-
везло, во бог, мужество и воспоминание о нашей дружбе поддерживают нас,
Позаботьтесь о Рауле. Поручаю вам бумаги, которые находятся в Блуа, и
если через два с половиной месяца вы не получите от меня известий, озна-
комьтесь с их содержанием. Обнимите виконта от всего сердца за вашего
преданного друга Атоса".
- Я думаю, черт возьми, что я обниму его, - сказал д'Артаньян, - тем
более что это нам по пути. Если, по несчастью, он лишится бедного Атоса,
он станет моим сыном.
- И моим единственным наследником, - прибавил Портос.
- Посмотрим, что еще пишет Атос.
"Если на пути вашем встретится некий господин Мордаунт, остерегайтесь
его. Я не могу сказать вам больше в письме.
- Мордаунт! - с удивлением произнес д'Артаньян.
- Мордаунт! - сказал Портос. - Хорошо, будем помнить. Но посмотрите,
здесь еще приписка от Арамиса.
- В самом деле, - сказал д'Артаньян и прочел:
"Мы скрываем от вас место нашего пребывания, дорогие друзья, зная ва-
шу братскую преданность и будучи вверены, что вы явились бы умереть
вместе с нами".
- Черт возьми! - прервал его Портос так яростно, что Мушкетон подско-
чил на другом конце комнаты. Значит, жизнь их в опасности. |
|
Д'Артаньян ни за какие деньги не пожелал разрушить свою постель для
Портоса, но за четыре луидора, которые Портос тут же отсчитал ему, сог-
ласился разделить с ним свое ложе.
Он положил шпагу у изголовья, пистолеты сбоку, разостлал плащ в но-
гах, бросил на плащ шляпу и с наслаждением растянулся на хрустевшей со-
ломе. Он начал уже вкушать сладкие сновидения, которые навевали ему на-
житые в четверть часа двести девятнадцать луидоров, как вдруг у дверей
залы раздался голос, заставивший его вскочить.
- Господин д'Артаньян! - кричали за дверью. - Господин д'Артаньян!
- Здесь, - отвечал Портос, - здесь!
Портос смекнул, что если д'Артаньян уйдет, то постель вся достанется
ему одному.
Вошел офицер.
Д'Артаньян приподнялся на локте.
- Вы господин Д'Артаньян? - спросил офицер.
- Да, сударь. Что вам угодно?
- Я пришел за вами.
- От кого?
- От его преосвященства.
- Скажите монсеньеру, что я лег спать и что дружески советую ему сде-
лать то же.
- Его преосвященство не ложился спать и не ляжет, Он немедленно тре-
бует вас к себе.
- Черт бы побрал этого Мазарини! Даже заснуть вовремя не умеет! -
пробормотал д'Артаньян. - Что ему от меня нужно? Уж не хочет ли он про-
извести меня в капитаны? Если в этом дело, я, так и быть, его прощу.
Мушкетер, ворча, встал, взял шпагу, шляпу, пистолеты и плащ и после-
довал за офицером. Между тем Портос, оставшись единственным обладателем
постели, постарался расположиться в ней столь же удобно, как его ДРУГ.
- Д'Артаньян, - сказал кардинал, увидя мушкетера, которого он так
некстати вызвал, - я не забыл, с каким усердием вы мне служили, и хочу
вам доказать это.
"Неплохое начало", - подумал д'Артаньян.
Мазарини смотрел на мушкетера и заметил, как прояснилось его лицо.
- Ах, монсеньер...
- Д'Артаньян, - сказал он, - вы очень хотите быть капитаном?
- Да, монсеньер.
- А ваш друг по-прежнему желает быть бароном?
- В эту минуту, монсеньер, ему снится, что он уже барон.
- В таком случае, - сказал Мазарини, вынимая из портфеля письмо, ко-
торое он уже показывал д'Артаньяну, - возьмите эту депешу и отвезите ее
в Англию.
Д'Артаньян взглянул на конверт: адреса не было.
- Можно узнать, кому я должен вручить ее?
- Вы узнаете это, приехав в Лондон; только в Лондоне вы вскроете
верхний конверт.
- А какие будут мне инструкции?
- Повиноваться во всем тому, кому адресовано это письмо.
Д'Артаньян хотел продолжить расспросы, по Мазарини прибавил:
- Вы поедете прямо в Булонь; там в гостинице "Герб Англии" вы найдете
молодого дворянина по имени Мордаунт.
- Хорошо, монсеньер. Что же я должен сделать с этим дворянином?
- Следовать за ним, куда он вас поведет.
Д'Артаньян с недоумением посмотрел на кардинала.
- Теперь вы знаете все, - сказал Мазарини, - поезжайте.
- Поезжайте! Это легко сказать: "поезжайте", - возразил д'Артаньян. -
Но чтобы ехать, нужны деньги, а их у меня нет.
- А! - сказал Мазарини, почесав за ухом. - Вы говорите, у вас нет де-
нег?
- Да, монсеньер.
- А тот алмаз, что я дал вам вчера? - сказал он.
- Я хочу сохранить его на память о вашем преосвященстве.
Мазарини вздохнул.
- В Англии жизнь дорога, монсеньер, а в особенности для чрезвычайного
посла.
- Гм! - произнес Мазарини. - Это очень воздержанный народ, и после
революции там все живут скромно. Но не будем спорить.
Он выдвинул ящик и вынул кошелек.
- Что вы скажете о тысяче экю?
Д'Артаньян презрительно оттопырил нижнюю губу.
- Скажу, монсеньер, что этого мало, ведь я, конечно, поеду не один.
- Я так и думал, - ответил Мазарини. - С вами поедет дю Валлон, этот
достойный дворянин. После вас, любезный д'Артаньян, я больше всех во
Франции люблю и уважаю его.
- В таком случае, монсеньер, - сказал д'Артаньян, указывая на коше-
лек, который Мазарини не выпустил еще из рук, - если вы его так любите и
уважаете, то... понимаете ли...
- Извольте, на его долю я прибавлю еще двести экю.
"Скряга!" - подумал д'Артаньян.
- Но после нашего возвращения, по крайней мере, можем мы рассчиты-
вать, Портос на титул, а я на чин? - прибавил он громко.
- Слово Мазарини.
"Я предпочел бы другую клятву", - подумал д'Артаньян, а вслух сказал:
- Могу я засвидетельствовать мое почтение ее величеству королеве?
- Ее величество спит, - поспешно ответил Мазарини, - да и вам надо
ехать немедленно. Поезжайте же.
- Еще одно слово, монсеньер. Если там, куда я еду, будут драться, мне
драться тоже?
- Вы поступите так, как прикажет вам лицо, к которому я вас посылаю.
- Хорошо, монсеньер, - сказал д'Артаньян, протягивая руку к кошельку,
- честь имею кланяться.
Д'Артаньян не торопясь опустил кошелек в свой широкий карман и, обра-
тясь к офицеру, сказал:
- Будьте добры, сударь, разбудить от имени его преосвященства госпо-
дина дю Валлона и передать ему, что я жду его в конюшне.
Офицер тотчас же побежал с поспешностью, которая выдавала д'Артаньяну
его заинтересованность в этом деле.
Портос только что растянулся один на постели и уже, по своей привыч-
ке, начал мелодично храпеть, как вдруг почувствовал удар по плечу.
Решив, что это д'Артаньян, он даже не пошевельнулся.
- От кардинала, - сказал офицер.
- А? - сказал Портос, широко раскрыв глаза. - Что вы говорите?
- Я говорю, что его преосвященство посылает вас в Англию и что госпо-
дин д'Артаньян уже ждет вас в конюшне.
Портос глубоко вздохнул, встал, взял шляпу, пистолеты, шпагу и плащ и
вышел, с сожалением оглянувшись на постель, где рассчитывал так сладко
отдохнуть.
Не успел он повернуть спину, как офицер уже расположился на постели,
и едва Портос переступил порог, как его преемник захрапел во всю силу
своих легких. Это было вполне естественно: из всех постояльцев замка
только оп, король, королева да Гастон Орлеанский спали даром. |
|